Биография андрея дементьева. Андрей Дементьев — биография

Андрей Дмитриевич Дементьев - один из популярных поэтов советских времён. За свою творческую деятельность он отмечен многими государственными наградами, его многочисленные книги много раз переиздавались, и переведены на все основные языки. На стихи Андрея Дементьева написано около сотни популярных советских песен, он много работал на телевидении, радио, в различных изданиях.

Будучи лоялен по отношению к власти, работая в безукоризненном стиле соцреализма, Андрей Дементьев в советские годы был широко востребован и как поэт, и на различных административных и редакторских постах. В то же время, после развала СССР Дементьев несколько раз терял работу на телевидении именно из-за содержания своих стихов. Андрей Деменьтев скончался 26 июня 2018 года, лишь немного не дожив до своего 90-летия.

Начало творческого пути Андрея Дементьева
Будущий классик советской поэзии родился 16 июля 1928 года в Твери. Здесь же, в Твери, он окончил школу и поступил в высшее учебное заведение - городской педагогический институт, однако поучился лишь первый курс. После он отправился в Москву, поступать в знаменитый Литературный институт имени Горького, и учился до 1952 года.

Андрей Дементьев стихи начал писать в первые студенческие годы, ещё в Твери. В 1948 году его произведения уже публиковались в печати - местных газетах и альманахах. После института Дементьев на некоторое время вернулся в родной город - в Твери он проработал до 1958 года, журналистом в газетах «Смена» и «Калининская правда».

С 1959 года Дементьев - член Союза Писателей СССР. К этому моменту он стал популярным автором.

Работа и творчество советского периода
В 1967 году Дементьев устроился в Москве в издательство «Молодая Гвардия», где стал редактором поэтического отдела. В то же время, он не переставал писать стихи, и писать их много, крайне разнообразно. Размах его творчества широк: тут и новеллы, и поэтические сборники, и тексты для множества песен.

Стихи Андрея Дементьева, весьма патриотичные, оптимистические и традиционные по стилю, нисколько не противоречили цензурным установкам и были широко востребованы, поэтому ничто не мешало его публикациям и росту популярности.

С 1972 года, на протяжении более чем двадцати лет, Дементьев работал в журнале «Юность» - сначала заместителем главного редактора, а затем и главным редактором. На этом посту он посодействовал изданию десятков классиков советской литературы. В «Юности» печатались Ахмадулина, Евтушенко, Вознесенский, Филатов, Окуджава и многие другие.

С конца 1980-х годов началась телевизионная карьера Дементьева - он был ведущим нескольких телепрограмм.

Андрей Дементьев после развала СССР
После развала Советского Союза Дементьев продолжал много работать на телевидении. В 1997 году он стал руководителем ближневосточного филиала РТР - «второго канала» российского телевидения. Сняли его с этого поста в 2000 году, после публикации стихотворений, весьма негативно высказывающихся о бюрократическом аппарате. То же самое позже повторилось на канале «ТВ-Центр», где Дементьев вёл программу «Народ хочет знать».

С 2001 года и по настоящее время Андрей Дементьев работает на «Радио Россия» - его авторская программа имеет большой успех. Он - член Общественной палаты РФ, в разные годы занимал массу общественных постов. Работал и в Литературном институте. Андрей Дементьев стихи продолжает писать и издавать до сих пор - последний на сегодняшний день сборник вышел в 2013 году.

Poembook, 2013
Все права защищены.

Был редактором отдела поэзии издательства «Молодая Гвардия» , заместителем главного редактора (1972), а затем главным редактором журнала «Юность» (1981-1992). В октябре 1990 года подписал "Римское обращение".

В 1997 году был назначен на должность директора ближневосточного представительства РТР в Израиле . Отозван с этой должности в 2000 году после публикации в «Московском комсомольце» стихов, обличающих российских чиновников. В 2003-2006 годах был ведущим программы «Народ хочет знать» на канале ТВ-Центр , однако был уволен руководством канала без объяснения причин, скорее всего за публикацию книги острой публицистической поэзии «Новые стихи».

Ведёт авторскую программу «Виражи времени » на Радио России с июля 2001 года .

Издано более 50 книг стихов поэта, не считая многочисленных сборников избранных и лучших стихов разных лет.

Творчество

Дементьев - один из известнейших советских поэтов второй половины XX века. Диапазон его творчества - от новелл о Михаиле Калинине («Август из Ревеля», 1970) до текстов к широко известным лирическим песням советской эпохи: «Алёнушка», «Лебединая верность», «Отчий дом», «Баллада о матери» и другие в исполнении Евгения Мартынова .

В своем творчестве Дементьев утверждает идеалы романтики, гуманизма и сострадания. По словам самого Дементьева,

Стихи Дементьева отличает обострённое чувство патриотизма , неприятия отрицательных черт современности, горькая ирония , лиричность, оптимизм , наслаждение элементарными радостями жизни, любовь к природе, в ранних стихах - комсомольский задор.

Дементьев пишет традиционные, легко доступные, отличающиеся музыкальностью стихи, о которых, хотя они и не упоминаются в историях русской литературы, пишутся доброжелательные рецензии. <…> Его стихотворения сконцентрированы на одном вопросе или одной проблеме, которая рассматривается с разных точек зрения в строках, часто выстроенных по принципу параллелизма (анафоры и другие формы повторов). Мотивы лирики Дементьева связаны с природой; он рассматривает также этические вопросы и отношения между людьми, причем главное для него в человеке - душевные качества.

Книги А. Д. Дементьева «Лирика», «Нет женщин нелюбимых», «Виражи времени», «Избранное», «Я живу открыто», «У судьбы моей на краю» выдержали не менее 40 изданий, общий тираж которых превысил 300 тысяч экземпляров .

Андрей Дмитриевич принимает активное участие в популярных телевизионных программах, ведет на ТВЦ вместе с журналисткой Кирой Прошутинской ток-шоу «Народ хочет знать ». С марта 2001 года А. Д. Дементьев - политический обозреватель «Радио России », ведущий еженедельной авторской программы «Виражи времени », которая по праву считается одной из самых рейтинговых передач радиостанции. В ней поэт говорит со своими современниками и друзьями обо всем, что происходит в их жизни и в стране. В 2005 году за эту программу А. Д. Дементьев удостоен «Гран-при» Всероссийского фестиваля «Вдохновение».

Своеобразие и успех «Виражей времени » обусловлены тем, что это не монолог героев, а разговор собеседников на равных. За три года в гостях у А. Д. Дементьева побывали: Иосиф Кобзон , Илья Глазунов , Вера Васильева , Леонид Рошаль , Майя Плисецкая , Ризван Садырканов , министр культуры Александр Соколов , Николай Басков , Александр Градский , Андрей Вознесенский , Зураб Церетели , Михаил Горбачев , Игорь Крутой , Александр Шилов , Родион Щедрин , Евгений Евтушенко , Екатерина Шаврина , Юлиан , Оскар Фельцман , Николай Сличенко , депутаты Государственной Думы Геннадий Селезнев , Владимир Рыжков , Станислав Говорухин ,Владимир Жириновский , Светлана Горячева , председатель Счетной Палаты РФ Сергей Степашин , (Валентина Толкунова) и многие другие.

Интерес к творчеству поэта, к его общественной и журналистской деятельности не ослабевает. Об этом говорят тысячи писем, которые приходят к Дементьеву от его читателей, радиослушателей и телезрителей. Его новые стихи и еженедельные передачи на радио и телевидении - яркое тому свидетельство.

Общественно-политическая деятельность

Более 40 лет А. Д. Дементьев принимает активное участие в работе общественных организаций Москвы и России, деятельность которых посвящена миротворчеству и благотворительности, укреплению дружбы и сотрудничества между народами, достижению согласия в обществе, воспитанию уважения к отечественной истории. Он стоял у истоков создания Советского фонда мира. В 1990 году А. Д. Дементьев был избран заместителем председателя Правления Российского фонда мира , ныне преобразованного в Международный общественный фонд «Российский фонд мира». При непосредственном участии Андрея Дмитриевича в Москве проводятся международные олимпиады зарубежных школьников, изучающих русский язык, в каждой из которых участвуют сотни учащихся из десятков стран мира. А. Д. Дементьев принимает участие в реализации благотворительных программ Российского фонда мира. Им проведен целый ряд благотворительных творческих вечеров и концертов для детей-сирот, ветеранов войн и малообеспеченных граждан, как в России (Москва , Московская область , Петербург , Тверь , Пенза , Псков , Северный Кавказ), так и для соотечественников за рубежом (США , Франция , Германия , Сербия , Хорватия , Чехия , Израиль).

В октябре 1993 года подпись Дементьева появилась в письме сорока двух в поддержку силового разгона Съезда народных депутатов и Верховного Совета России. 30 сентября 2012 года в интервью на радио «Эхо Москвы» Дементьев отрицал своё подписание этого письма, а также его подписание Беллой Ахмадулиной и Булатом Окуджавой : «Я был на Северном Кавказе, в это время наши писатели, ну, невысокого класса писателей, которые руководили Союзом писателей, решили поддержать и начали собирать подписи под этим письмом. Позвонили мне домой, - не помню, кто у меня был дома в это время. Говорят - вот письмо, он его подпишет? - А кто его подписал? - Это в защиту демократии, - так сказали. Подписали Окуджава, Ахмадуллина. - Ну, если они подписали, Андрей подпишет. И они поставили мою подпись» .

Награды и премии

Государственные награды Российской Федерации и СССР

Награды субъектов Российской Федерации

• Почётный гражданин города Твери

Общественные награды

• Памятный знак Российского фонда мира «Символ мира» () - за активное участие в миротворческой и благотворительной деятельности
• Золотая медаль «За миротворческую и благотворительную деятельность» (Российский фонд мира) ()

Премии

• премия Ленинского комсомола () - за стихи последних лет
• Государственная премия СССР () - за книгу лирики «Азарт»
• Всероссийская литературная премия имени М. Ю. Лермонтова () - за большой вклад в пропаганду творчества М. Ю. Лермонтова
• Литературная премия имени Александра Невского «России верные сыны» ()
• Бунинская премия ()
• Царскосельская художественная премия (18 октября ) - за долгое и преданное служение поэтической музе, яркую личность и открытую гражданственность в книгах последних лет
• Премия «Золотой Дельвиг» () - «За выдающийся вклад в отечественную словесность и в связи с 85-летием со дня рождения»

Напишите отзыв о статье "Дементьев, Андрей Дмитриевич (поэт)"

Примечания

Литература

• Акимов В. Исследование и исследователь. - Вопросы литературы, 1984, № 4
• Баруздин С. Стихи Андрея Дементьева. - Москва, 1959, № 3
• Вышеславский Л. Позывные добра. - Дружба народов, 1984, № 12
• Дементьев А. Избранное. М., 1988
• Дементьев А. Аварийное время любви: Стихи. Статьи. Песни. М., 1996
• Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. - М . : РИК «Культура», 1996. - XVIII, 491, с. - 5000 экз. - ISBN 5-8334-0019-8 .
• Карцев В. Андрей Дементьев: «Скоро - домой…» // Тверская Жизнь. - 2000. - 3 ноября.
• Я ваш друг. Я все равно в читателе воскресну (рец. на Дементьев А. У судьбы своей на краю. М., 2000) // Тверская Жизнь. - 2001. - 8 сент.
• Кузьмин В. Андрей Дементьев: Тверь - вся моя суть // Тверская Жизнь. - 2001. - 18 сент.
• Прийма А. Плоть от плоти эпохи своей… - Знамя, 1984, № 3

Ссылки

Отрывок, характеризующий Дементьев, Андрей Дмитриевич (поэт)

О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.

22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.

– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L"Empereur! L"Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu"est ce qu"il a dit? Qu"est ce qu"il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.

Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.

С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.

Первый опыт семейной жизни поэт, чьими стихами о любви зачитываются миллионы, получил очень рано – в девятнадцать лет он женился на своей однокласснице. Но вместе Андрей и Алиса прожили не более двух лет и расстались после того, как почувствовали, что отдаляются друг от друга. Вторая жена Андрея Дементьева была студенткой. Он познакомился с ней в двадцать шесть лет, они поженились и даже родили дочь, но этот брак тоже распался.

На фото - Андрей Дементьев с женой

В третий раз поэт женился, когда ему было уже за тридцать. В этом браке у Андрея Дмитриевича родился сын, но это не спасло его семью от развода. Это случилось из-за того, что Андрей Дементьев встретился со своей новой любовью. Он пришел к Анне Пугач только с бритвой и зубной щеткой, оставив все нажитое прежней семье. С Анной поэт познакомился в редакции журнала «Юность», куда она пришла на работу сразу после окончания школы.

Четвертая жена Андрея Дементьева младше его на тридцать лет. Прежде чем пожениться, они долгое время были просто коллегами – Андрей Дмитриевич был женат, и ни о каком романе речи даже не шло. Все изменила заграничная командировка, во время которой Анна показалась Дементьеву очень интересным глубоким человеком. По его рекомендации Анну Пугач назначили членом редколлегии. Вскоре Дементьев понял, что окончательно в влюбился, и после этого он принял решение уйти из семьи и жениться на Анне.

Анна Пугач родом из подмосковного городка Коломна, откуда она много лет назад отправилась в Москву поступать в МГУ, чтобы стать журналистом. Она узнала, что предпочтение при поступлении отдается абитуриентам, уже имевшим опыт работы в данной сфере, поэтому Анна пошла искать работу и попала в редакцию журнала «Юность». Сначала она временно устроилась учетчицей писем, а потом, когда уже была студенткой, ее зачислили в штат. Она перевелась на вечернее отделение, чтобы удобнее было совмещать работу с учебой.

В то время Андрей Дементьев уже был главным редактором журнала, и они долгое время ни разу не пересекались по работе. Только позже, когда Анна Пугач уже стала опытным сотрудником редакции, им приходилось решать некоторые рабочие вопросы. После той заграничной командировки их объединяли уже не только рабочие моменты, а когда во время кризиса Дементьев ушел из «Юности» Анна Пугач ушла вслед за ним. С того времени жена Андрея Дементьева следовала за мужем, куда бы он не отправлялся, а последнее время они вместе работали в холдинге российского радио-телевещания.
Тоже интересно.

Российский поэт Андрей Дементьев.

Андрей Дмитриевич Дементьев родился 16 июля 1928 года в Твери в семье агронома. Отец - Дмитрий Никитович Дементьев (1901-1992), мать - Мария Григорьевна Орлова (1908-1998).

В школьные годы посещал занятия в литературном кружке, начал писать стихи.

В 1948 году поступил на историко-филологический факультет Калининского государственного педагогического института (ныне - Тверской государственный университет). В 1948 году в калининской газете "Пролетарская правда" и альманахе "Родной край" было опубликовано его первое стихотворение - "Студенту".

В 1949 году по совету поэта Сергея Наровчатова перешел в Литературный институт им. А. М. Горького (Москва), где занимался на семинарах Михаила Луконина и Евгения Долматовского. Окончил столичный вуз в 1952 году. Вернувшись в Калинин, занялся журналистской деятельностью. С 1953 года был сотрудником газеты "Калининская правда", в 1955-1958 годах являлся завотделом комсомольской жизни калининской газеты "Смена". В 1959 году был принят в Союз писателей СССР.

В период с 1967 по 1972 год работал инструктором, заместителем заведующего отделом агитации и пропаганды ЦК ВЛКСМ. Некоторое время возглавлял отдел поэзии в издательстве "Молодая гвардия".

В 1972-1981 годах - первый заместитель главного редактора литературно-художественного журнала "Юность". В 1981-1993 годах являлся главным редактором этого журнала. В эти годы в "Юности" публиковались произведения Василия Аксенова, Беллы Ахмадулиной, Бориса Васильева, Владимира Войновича, Евгения Евтушенко и других известных авторов.

В 1983-1991 годах являлся членом комитета по Ленинским и Государственным премиям. Дважды избирался депутатом Моссовета.

С 1985 года был первым заместителем председателя Советского комитета защиты мира (с 1990 года - Российский фонд мира).

С конца 1980-х годов вел телепередачу "Добрый вечер, Москва!" на Московском телевидении. В 1995-1997 годах был автором и ведущим телепрограмм "Семейного канала".

В октябре 1990 года подписал Римское обращение группы советских, а также эмигрантских русскоязычных литераторов с призывом предоставить "реальное право на самоопределение путем референдума или решения свободно избранного парламента" для всех народов, живущих в СССР. Среди авторов обращения были также Чингиз Айтматов, Виктор Астафьев, Иосиф Бродский, Василь Быков, Дмитрий Лихачев и др.

17 декабря 1995 года баллотировался в Госдуму II созыва по Бежецкому одномандатному округу №172 (Тверская область) от блока Ивана Рыбкина. В Думу не прошел, набрав 4,27% голосов избирателей.

В 1997-2001 годах работал директором ближневосточного представительства телеканала РТР в Израиле.

С 2001 года являлся политическим обозревателем Радио России. В 2003-2006 годах был одним из ведущих телепрограммы "Народ хочет знать" (ТВЦ).

С 2008 года - член Общественной палаты РФ, входил в состав ее комиссий по коммуникациям, информационной политике и свободе слова в средствах массовой информации, по развитию общественной дипломатии, гуманитарному сотрудничеству и сохранению традиционных ценностей и др.

Поэтическое и песенное творчество

Андрей Дементьев являлся одним из наиболее известных отечественных поэтов второй половины XX века. Выпустил сборники "Лирические стихи" (1955), "Родное" (1958), "Глазами любви" (1962), "Солнце в доме" (1964), "Наедине с совестью" (1965), "Боль и радость" (1973), "Рядом ты и любовь" (1976), "Рождение дня" (1978), "Азарт" (1983), "Снег в Иерусалиме" (1993) и др. В общей сложности опубликовано несколько десятков его поэтических книг, а также сборники избранных произведений разных лет. Автор поэм "Мужество" (1958), "Дорога в завтра" (1960), "Россия" (1964). Сочинения поэта были переведены на несколько иностранных языков.

Андрей Дементьев был широко известен как автор множества лирических и патриотических песен. К числу наиболее известных относятся: "А я без Волги просто не могу", "Отчий дом", "Прекрасное имя - Россия", "Яблоки на снегу", "Поздняя любовь", "Расскажи мне, мама", "Лебединая верность", "Аленушка", "Баллада о матери", "Мы навек любовью ранены" и др.

Звания, награды

Заслуженный деятель искусств РФ (2004).

Был награжден орденами "Знак Почета" (1970), Трудового Красного Знамени (1978), Октябрьской Революции (1984), Ленина (1988), "За заслуги перед Отечеством" III и IV степеней (2008, 1998), Почета (2013).

Был удостоен премии Ленинского комсомола (1981) и Государственной премии СССР (1985), отмечен Царскосельской художественной премией (2011) и премией Министерства обороны РФ в области культуры и искусства (2018). Почетный гражданин Твери (1999).

Был женат четвертым браком на Анне Пугач (род. 1957). От предыдущих браков имел дочь Марину (род. 1954), сына Дмитрия (1969-1996), также у него была приемная дочь - Наталия (род. 1960).

Меньше месяца не дожил до 90-летнего юбилея знаменитый советский и российский поэт Андрей Дмитриевич Дементьев

2018 год продолжает забирать из нашей реальности тех, на ком держалась культура огромной страны. К таким, безусловно, относится Андрей Дементьев , о кончине которого и которому 16 июля должно было исполниться 90 лет!

Отметим, что, несмотря на возраст, Дементьев всегда безупречно выглядел: у него были идеально уложенная прическа, модные костюмы, ничего общего с общепринятым представлением о «творце» с растрепанными волосами и плохо отстиранными рубашками.

Мало кто знал, что судьба с детства гнула и ломала Дементьева, и только чудо и порядочность людей позволили состояться знаменитому русскому поэту.

Андрей Дементьев: дитя многих талантов

Его родители, жившие в российской глубинке, в Тверской области, были людьми незаурядными. Отец сначала выучился на парикмахера и театрального гримера, а потом, уже после рождения Андрея, окончил Тимирязевку и ушел в науку. Мама занималась в самодеятельной оперной студии. Прекрасный голос был и у деда, который пел в церкви.

И Андрей пел с детства, не только вслед за родителями, но и вслед за знаменитым тенором Сергеем Лемешевым , который тоже родился в тех краях и стал знаменитым на всю страну.

Мальчик буквально «до дыр» заслушивал пластинки с операми, романсами, народными песнями и грезил о певческой карьере.

А стихи…до поры до времени это был способ покорить одноклассницу. Ведь Андрей был самым обычным мальчишкой, заглядывался на подружек, успешно занимался спортом. И жизнь могла стать такой прекрасной…

Москва. 25.12.1978 г. Поэт Андрей Дементьев. Источник: Владимир Савостьянов /Фотохроника ТАСС/

Тяжелая судьба поэта

Казалось бы, отца Андрея, Дмитрия Никитича , следовало бы выставить на «витрину социализма»: сельский интеллигент! Но однажды мужчина рассказал анекдот на рыбалке и получил пять лет лагерей и три года поражения в гражданских правах. Посадили дядьев-парикмахеров, двое из которых не вернулись, посадили деда. За что – Бог весть.

Осиротевшая семья жила очень трудно. И нищета только усилилась, когда началась война: из их мест были видны всполохи бомб над Москвой. Спасали весной щи из крапивы, летом грибы, которые Андрей продавал.

Поэт вспоминал, что его отец был очень честным человеком, и Андрей, который был весьма разнообразен в своих планах на будущее, во всех анкетах пунктуально указывал репрессированных родных. Единственное, что тщательно скрывала семья, это то, что они прятали отца, вернувшегося из лагерей: жить в Калинине (название Твери при советской власти – прим. ред.) ему было запрещено.

Андрей хотел поступить в медицинскую академию, где студенты жили на гособеспечении, но документы завернули. Поступил в другой институт, но узнал, что там пятикурсника отчислили за вскрывшуюся «неблагонадежную» биографию, и в результате перебрался в Калининский педагогический. А стихи писать продолжал...

Однажды его поэзию услышал поэт-фронтовик Сергей Наровчатов . Он тут же позвонил своему другу, тоже поэту-фронтовику Михаилу Луконину , и оба рекомендовали юношу в Литературный институт.

Как родилась «Баллада о матери»

Стихи Андрея Дементьева знают даже те, кто думает, что их не знает. «Не смейте забывать учителей», «Пусть другой гениально играет на флейте, но еще гениальнее слушаете вы», «Никогда ни о чем не жалейте вдогонку» - пусть в виде цитат, но эти и многие другие на слуху и сегодня.

Дементьева никто не причислял к «датским» поэтам. Его творчество всегда было о любви, о чувствах, неслучайно на его произведения написан более ста великолепных лирических песен. Но однажды поэт действительно написал песню по случаю.

…В середине 60-х в грузинское село привезли военную кинохронику. И пожилая мать, давно выплакавшая все слезы, увидела на экране своего сына, пропавшего без вести. Он бежал в атаку.

Узнав об этом, Дементьев, обычно долго «раскачивающийся», написал стихи. И вместе с музыкой Евгения Мартынова , постоянного соавтора поэта, родилась «Баллада о матери».

Еще через какое-то время поэту написала женщина из Ташкента. Дескать, спасибо вам, уважаемый товарищ Дементьев, но наш Алешенька не пропал, он в Венгрии похоронен, нашли мы его могилку. Что тут сказать... Слова, написанные Дементьевым, каждый считал предназначенными себе лично.

«Юность» Андрея Дементьева

В Советском Союзе издавалось немало «толстых» журналов. Но нечасто какой-то из них зачитывали до дыр и передавали из рук в руки. Одним из таких был журнал «Юность», который от писателя Бориса Полевого принял в качестве главреда Андрей Дементьев.