Как выглядит реанимация. Сколько дней лежат в реанимационном отделении после инсульта

Сегодня я отойду от своих принципов и перепощу статью sovenok101 . В ней четко и практически на пальцах объяснено, почему не стоит разговаривать с реаниматологами, почему не стоит рваться в реанимацию посетить родственников и почему вы не услышите от врачей правды.

Бывает, знакомые спрашивают: как разговаривать с реаниматологом, чтобы он сказал всю правду, пустил в блок, осознал, что именно этого пациента надо спасать изо всех сил, не утаил информацию об отсутствии лекарств и сказал, что нужно купить. Так вот. Достигнуть этих целей невозможно. Почему -давайте разбираться.

Начнем с первого пункта -когда реаниматолог говорит правду.

С точки зрения реаниматолога, все пациенты делятся на три категории. Первая - с болезнями не тяжелее насморка, по реанимационным меркам, естественно. Ну, например, пневмония, затрагивающая 1-2 доли из 5 имеющихся. Или аллергоз, который дышит свободно, не требует поддержки давления и у которого кожа не слезает, ну, по крайней мере не вся. Туда же - кровотечение, остановленное хирургом, эндоскопистом или остановившееся самостоятельно после пары доз плазмы, когда больной вполне себе компенсируется на солевых растворах и не требует эритроцитов и прочих трансфузиологических премудростей.

Вторая категория - это реально реанимационные больные, у которых шансов выжить ну, например 1:2 или того меньше. К примеру, пневмония 3-5 долей, ОРДС, кровопотеря с ДВС. Сепсис с полиорганкой. Панкреонекроз с инфекционно-токсическим шоком. С такими больными возятся, над ними шаманят, их тащат и вытаскивают, с ними рядом простаивают сутки напролет, предоставив всю первую категорию сестрам и прочим хирургам.

Ну и третья категория - пациенты, у которых шансов выжить нет от слова совсем. Часто это терминальная онкология. Мезентериальный тромбоз с некрозом всего кишечника. Да мало ли что ещё. Этим больным облегчают состояние, а после смерти говорят: вылечился, что означает "отмучился". Никакой иронии, сами себе реаниматологии желают себе смерти быстрой и лёгкой, желательно во сне, можно медикаментозном.

Ну так вот. Рассмотрим ситуацию самую простую, когда вы сами пациент. И почему-то можете говорить. При любом раскладе вам скажут, что все в порядке. Вот сейчас полечимся и все станет хорошо. Все разглагольствования про право пациента на информацию работают где-то там, во внешнем мире. Реаниматологи слишком хорошо знает, как влияет настрой пациента на исход болезни. Самая унылая ситуация, когда ты тут бьешься, как рыба об лед, а он просто не хочет жить. Убить такого хочется! Так что все в порядке, а впереди сплошной зашибись. И только уже реально спасенному больному, в дверях, могут тактично так объяснить, что вообще-то он уже почти побывал в лучшем мире. И искренне пожелают больше сюда не возвращаться.

Ситуация сложнее, когда вы -взволнованный родственник.
Ну вот относится ваш брат, к примеру, к первой категории. Вы можете предположить, что все не так плохо, если реаниматолог выйдет к вам, лихорадочно листая историю болезни. Это значит, что он больного не помнит. То есть он его принял, дал назначения, а дальше за больным следят сестры. Ну крованула язва. Ну скоагулировали. Все хорошо, до утра понаблюдаем, завтра -в отделение. Думаете, вот прям это реаниматолог вам и расскажет? Ага! А если за ночь ещё крованет? А зонд сместится и вовремя никто ничего не заметит. А в лаборатории прибор глюкнет и снижение гемоглобина не покажет. А когда все выяснится, то накровит уже два литра, его возьмут на стол, а плазмы и эрмассы нужных не окажется, и пока их привезут, уже будет ДВС, и ничего не срастается, швы разойдутся, и будем мы потом долго и мучительно лечить перитонит...А кто будет виноват? Тот самый реаниматолог, который заверил родственников, что все будет хорошо. Так что пока больной в реанимации -он умирает. И точка. А про все хорошо будем говорить по дороге в отделение. И ещё искренне пожелаем этому больному назад не возвращаться. А то всякое бывает.

Или вот ещё хлеще, больной из второй категории. К родне такого больного реаниматолог выйдет, скорее всего, без истории болезни в руках, потому, что все ее содержание он и так помнит наизусть. И скажет, что все плохо и шансов почти нет. Лечим, боремся, но мы не всесильны. Хороший признак, если он скажет "без ухудшения", "небольшая положительная динамика", "тенденция к стабилизации". Большего вы от него не добьетесь, хоть нож к горлу приставьте.

И только про больного третьей категории вам скажут чистую правду: "Больной инкурабельный, проводится симптоматическая терапия". Что значит: больной умирает, а мы облегчаем его страдания.

Возможно, вас пустят к больному третьей категории, попрощаться. Это зависит от ситуации в блоке и загруженности врача и обычно противоречит внутренним приказам стационара. Но врачи -тоже люди и к смерти относятся уважительно. К больному второй категории вас могут провести, только если, с точки зрения реаниматолога, это может подтолкнуть "зависшего между небом и землей" в нужном направлении. К больному первой категории вас не пропустят никогда. Наобщаетесь завтра-послезавтра в отделении.

Простимулировать реаниматолога "получше спасать" вашего больного невозможно. То есть, деньги он может и взять, но лечить будет так, как принято лечить таких пациентов в этом стационаре. То же и относительно лекарств. Не так давно, в период очередного лекарственного голода, один хирург попросил родственника свежепрооперированного больного купить в аптеке копеечный анальгин. Родственник доложил об этом в администрацию и хирург тут же был уволен. Все остальные сделали выводы. Лечим тем что есть, если нет ничего, лечим лаской. Но родственники об этом никогда не узнают. Им стандартно предложат принести средства гигиены, воду в удобной бутылке, возможно, домашнюю вкусняшку типа бульона в термосе, если больному здоровье позволит это съесть. Исключения -для очень своих. Да, напишите записку, ее обязательно передадут, если что, даже прочитают больному вслух. И больному в коме тоже. Если больной достаточно здоров, ему дадут возможность написать ответ. Но этот ответ обязательно прочитает врач или медсестра. Записку типа "меня тут на органы разбирают" не передадут. Мобильный телефон не передадут ни при каких обстоятельствах. И вовсе не потому, что он мешает работе приборов. Не мешает. Просто чем беспомощней больной, тем спокойнее персоналу. Мало ли, куда он может позвонить и кого вызвать...

Итак, при любом раскладе вам скажут, что все плохо, прогнозов здесь не делают, спасают изо всех сил, все лекарства есть. Ваш телефон запишут, но воспользуются им только в случае печального исхода. Свой не дадут и, даже если вы его каким-то образом раздобудете, по телефону скажут только, что пациент жив и находится в отделении.

Так что никогда не разговаривайте с реаниматологом. А лучше всего -никогда с ним не встречайтесь. Ни как пациент, ни как его родственник!

Лечение в реанимации – очень стрессовая ситуация для пациента. Ведь в многих реанимационных центрах нет отдельных палат для мужчин, женщин. Часто больные лежат оголенные, с открытыми ранами. Да и нужду справлять приходится, не вставая из койки. Отделение реанимации представлено узкоспециализированным подразделением стационара. В реанимацию направляют пациентов:

Реанимационное отделение, его особенности

Из-за тяжести состояния пациентов в отделении реанимации проводится круглосуточный мониторинг. Специалисты наблюдают за функционированием всех жизненно важных органов, систем. Под наблюдением находятся следующие показатели:

• уровень артериального давления;
• насыщенность крови кислородом;
• частота дыхания;
• частота сокращений сердца.

Для определения всех указанных показателей к больному подключают множество специального оборудования. Для стабилизации состояния пациентов обеспечивается ввод лекарственных средств круглосуточно (24 часа). Введение препаратов происходит через сосудистый доступ (вены рук, шеи, подключичной области груди).

У пациентов, находящихся в реанимационном отделении после проведенной операции, временно остаются дренажные трубки. Они нужны для наблюдения за процессом заживления ран после операции.

Крайне тяжелое состояние пациентов означает необходимость присоединения к больному большого количества специальной аппаратуры, необходимой для слежения за жизненно важными показателями. Также используются различные медицинские приспособления (мочевой катетер, капельница, кислородная маска).

Все эти приспособления значительно ограничивают двигательную активность пациента, он неспособен встать из койки. Чрезмерная активность может привести к отсоединению важной аппаратуры. Так, в результате снятия капельницы может открыться кровотечение, а отсоединение кардиостимулятора станет причиной остановки сердца.

Степень тяжести состояния больного специалисты определяют в зависимости от декомпенсации жизненно важных функций в организме, их наличия, степени выраженности. В зависимости от этих показателей врач назначает проведение диагностических, лечебных мероприятий. Специалист устанавливает показания для госпитализации, определяет транспортабельность, вероятный исход заболевания.

Общее состояние пациента имеет такую классификацию:

1. Удовлетворительное.
2. Средняя тяжесть.
3. Крайне тяжелое.
4. Терминальное.
5. Клиническая смерть.

Одно из этих состояний в реанимации определяется врачом в зависимости от таких факторов:

• осмотр пациента (общий, местный);
• ознакомление с его жалобами;
• проведение исследования внутренних органов.

При проведении осмотра больного специалист знакомится с имеющимися симптомами заболеваний, повреждений: внешний вид больного, упитанность, состояние его сознания, температура тела, наличие отеков, очагов воспаления, окрас эпителия, слизистой. Особенно важными считаются показатели функционирования сердечно-сосудистой системы, органов дыхания.

В некоторых случаях точное определение состояния больного возможно только после получения результатов дополнительных лабораторных, инструментальных исследований: наличие кровоточащей язвы после проведения гастроскопии, обнаружение признаков острого лейкоза в анализах крови, визуализация раковых метастазов в печени посредством проведения ультразвуковой диагностики.

Тяжелое состояние - значит положение, при котором у больного развивается декомпенсация деятельности жизненно важных систем, органов. Развитие этой декомпенсации несет опасность для жизни пациента, а также может привести к его глубокой инвалидности.

Обычно тяжелое состояние наблюдают в случае осложнения текущей болезни, которое характеризуется ярко выраженными, стремительно прогрессирующими клиническими проявлениями. Для больных в этом состоянии характерны следующие жалобы:

• на частые боли в сердце;
• проявление одышки в спокойном состоянии;
• наличие продолжительной анурии.

Больной может бредить, просить о помощи, стонать, черты его лица заостряются, отмечается угнетение сознания пациента. В некоторых случаях присутствуют состояния психомоторного возбуждения, общих судорог.

Обычно на тяжелое состояние больного указывают такие симптомы:

• нарастание кахексии;
• анасарка;
• водянка полостей;
• стремительное обезвоживание организма, при котором отмечается сухость слизистых, снижение тургора эпидермиса;
• кожный покров становится бледным;
• гиперпиретическая лихорадка.

При диагностике сердечно-сосудистой системы обнаруживаются:

• нитевидный пульс;
• артериальная гипо-, гипертония;
• ослабление тона над верхушкой;
• расширения сердечных границ;
• ухудшение проходимости внутри крупных сосудистых стволов (артериальных, венозных).

При диагностировании органов дыхательной системы специалисты отмечают:

• тахипноэ больше 40 за минуту;
• наличие обтурации верхних дыхательных путей;
• отек легких;
• приступы бронхиальной астмы.

Все эти показатели указывают на очень тяжелое состояние пациента. Помимо перечисленных симптомов у больного отмечаются рвоты, симптомы разлитого перитонита, профузный понос, носовое, маточное, желудочное кровотечение.

Все больные с очень тяжелым состоянием подлежат обязательной госпитализации. А это значит, что их лечение проводится в палате интенсивной терапии.

Этот термин врачи реанимационного отделения используют довольно часто. Многих родственников больных интересует вопрос: Стабильно тяжелое состояние в реанимации что это значит?

Все знают, что значит очень тяжелое состояние, его мы рассмотрели в предыдущем пункте. А вот выражение «стабильно тяжелое» часто пугает людей.

Больные в таком состоянии находятся под постоянным наблюдением специалистов. Врачи, медсестры следят за всеми жизненно важными показателями организма. В этом выражении больше всего радует стабильность состояния. Несмотря на отсутствие улучшений у больного все-таки отсутствует какое-либо ухудшение в состоянии пациента.

Стабильно тяжелое состояние может длиться от нескольких дней до недель. От обычного тяжелого состояния оно отличается отсутствием динамики, каких-либо изменений. Чаще всего это состояние возникает после тяжелых операций. Жизненно важные процессы организма поддерживаются посредством специальной аппаратуры. После отключения аппаратуры больной будет находиться под тщательным наблюдением мед персонала.

Крайне тяжелое состояние

При таком состоянии наблюдается резкое нарушение всех жизненно важных функций организма. Без оказания срочных лечебных мероприятий может наступить смерть пациента. При этом состоянии отмечается:

• резкое угнетение больного;
• общие судороги;
• лицо бледное, заостренное;
• тоны сердца слабо прослушиваются;
• нарушение дыхания;
• у легких прослушиваются хрипы;
• артериальное давление определить невозможно.

Под термином "реанимация" понимается комплекс мер, проводимых с целью восстановления жизненно важных функций у человека, у которого зафиксирована клиническая смерть. Они осуществляются при остановке пульса и дыхания, отсутствии реакции зрачков на свет. Кроме того, на медицинском языке реанимацией называется специализированная бригада скорой помощи и отделение интенсивной терапии, предназначенное для лечения тяжелобольных пациентов, находящихся на грани жизни и смерти.

Общие сведения

Давно доказан тот факт, что после остановки сердца и процесса дыхания организм человека живет еще несколько минут, несмотря на то, что в него не поступает кислород. Первой от гипоксии начинает страдать кора головного мозга. С момента ее гибели наступает биологическая смерть человека. Это происходит примерно через 4 минуты после прекращения жизненно важных процессов. Таким образом, существует небольшой промежуток времени, в который возможно восстановить кровообращение и дыхание человека. Важно знать, что реанимация - такие мероприятия, методику проведения которых обязан знать каждый, чтобы своевременно оказать помощь больному до приезда врачей. Чем раньше они будут проведены, тем выше вероятность благоприятного исхода.

Период оживления больного делится на 2 этапа:

1. Сердечно-легочная реанимация.
2. Интенсивная терапия.

В первом случае оказывается экстренная помощь, во втором - устраняются последствия клинической смерти (остановки сердца и дыхания) и проводится лечение патологического состояния, которое к ней привело. В период поддержания жизнедеятельности пациент постоянно находится в отделении реанимации.

Причины клинической смерти

Как правило, остановка сердца происходит из-за:

• Анафилактического шока. Данное состояние обычно является следствием аллергии.
• Заболеваний сердца, течение которых негативным образом сказывается на работе органа.
• Постоянного пребывания в состоянии стресса, а также высокой интенсивности физических нагрузок. Закономерным следствием является существенное ухудшение кровоснабжения органа.
• Закупорки сосудов тромбами.
• Большой кровопотери, возникшей из-за травмы или ранения, в том числе насильственного характера.
• Употребления внутрь или введения небезопасных медикаментов и БАДов. Например, после нецелесообразных инъекций «Синтола» в реанимацию может попасть любой бодибилдер.
• Токсического шока, возникшего из-за действия вредных химических соединений.
• Асфиксии.
• Серьезных заболеваний органов дыхательной системы.

Каждый человек должен понимать, что реанимация - такой комплекс мер, о правильности проведения которых должны быть осведомлены не только медицинские работники, но и обычные люди.

Симптомы клинической смерти

Данное состояние требует неотложной помощи, поэтому необходимо уметь своевременно его распознать.

1. Бессознательное состояние. Оно наступает через несколько секунд после остановки кровообращения.
2. Отсутствие пульса. Это первый признак того, что в головной мозг перестал поступать кислород. Малейшее промедление может стоить человеку жизни.
3. Отсутствие дыхания. Как это проверить? Нужно обратить внимание на то, совершает ли грудная клетка человека характерные движения, затем нагнуться к его лицу левым ухом и постараться уловить любые звуки. После этого можно попытаться почувствовать его дыхание кожными покровами, поднеся руку ко рту больного. На медицинском языке этот способ называется «вижу, слышу, ощущаю».
4. Расширенные зрачки, реакция на свет отсутствует.

При обнаружении у человека симптомов клинической смерти помощь нужно оказывать незамедлительно.

Сердечно-легочная реанимация

Ее задача - возобновление процессов дыхания и кровообращения. Жидкая соединительная ткань должна принудительно обогащаться кислородом и доставлять его в головной мозг.

Алгоритм проведения легочно-сердечной реанимации следующий:

1. Подготовка больного. Человека нужно уложить спиной на твердую поверхность (пол, асфальт и т.д.). Пострадавшему необходимо оголить грудную клетку, так как под одеждой могут находиться различные украшения, которые в процессе реанимационных мероприятий могут привести к возникновению дополнительных травм.
2. Восстановление проходимости дыхательных путей. Чтобы это сделать, необходимо намотать ткань на указательный палец и освободить ротовую полость пострадавшего от слизи, инородных предметов или рвотных масс. Далее нужно запрокинуть голову человека, чтобы избавиться от западания языка. Для этого необходимо валик из одежды подложить ему под шею или область лопаток (не под затылок). Твердые предметы для этих целей не подходят, так как при дальнейшем проведении непрямого массажа сердца крайне велика вероятность сломать пострадавшему позвоночник.
3. Нанесение прекардиального удара. В нижней части грудины находится мечевидный отросток. Если наложить пальцы на данную зону, то чуть выше (2-3 см) и будет находиться точка совершения удара. Для его осуществления нужно занять такую позицию, чтобы локоть находился над животом пострадавшего, а ребро сжатой в кулак ладони - над грудиной. Далее необходимо нанести всего один резкий удар по точке выше мечевидного отростка. Цель - сотрясти грудную клетку и снова заставить сердце работать. После совершения удара нужно проверить пульс. При его обнаружении пострадавшего необходимо уложить на бок, отсутствии - выполнять следующий пункт.
4. Непрямой массаж сердца. Методика проведения следующая: занять позицию справа от человека, кисть левой ладони установить выше мечевидного отростка примерно на 10 см. Важно, чтобы пальцы не касались груди. Сверху установить правую кисть. Обе руки не должны сгибаться в локтевых суставах. Далее нужно ритмично надавливать на грудину (ладони все время должны быть на ней) примерно 60-70 раз в минуту (у взрослых). Во время совершения толчков важно, чтобы они смещались к позвоночнику на 3-5 см. Массаж можно чередовать с искусственным дыханием. Для этого пальцами левой руки нужно зажать нос больному, затем через салфетку плотно прижать свой рот ко рту человека и с усилием выдыхать воздух.

Важно знать, что реанимация - такой комплекс мер, которые могут осуществляться одновременно при наличии нескольких помощников. Например, один человек делает пострадавшему искусственное дыхание, а второй проводит непрямой массаж сердца. Врачи выполняют мероприятия по оживлению по этой же схеме, дополнительно могут использоваться лекарственные препараты и дефибриллятор. Вопреки распространенному заблуждению, во время реанимации инъекции адреналина в сердце не делаются, они не признаны эффективными.

Как проводится у детей?

При внезапной остановке кровообращения нужно в течение 5-10 секунд оценить состояние ребенка.

Признаками клинической смерти у детей являются:

• бессознательное состояние;
• не прощупывается пульс;
• расширенные зрачки;
• отсутствие рефлекторных реакций.

До приезда скорой помощи алгоритм осуществления реанимации детей следующий:

1. Обеспечить проходимость дыхательных путей (способы аналогичны тем, которые применяются у взрослых пострадавших).
2. Искусственная вентиляция легких. Нужно совершить 5 вдохов рот в рот и проверить наличие пульса. При его отсутствии необходимо начать чередовать непрямой массаж сердца и дыхание рот в рот. При этом на 15 ударов должно совершаться 2 вдоха. Частота сдавливания грудной клетки - 100-120 в минуту.

Мероприятия должны осуществляться вплоть до приезда медиков.

Особенности реанимации новорожденных

Алгоритм ее проведения аналогичен тому, который применим по отношению к детям более старшего возраста. Если пострадавшим является ребенок до 1 года, разница заключается в методике осуществления непрямого массажа сердца. Он проводится следующим образом: нужно наложить на нижнюю часть грудины указательный и средний пальцы (чуть ниже уровня сосков) и совершать ими быстрые резкие нажатия (примерно 120 в минуту).

Интенсивная терапия

Ее задача - поддержание жизненно важных функций организма пациента в течение всего времени его нахождения в критическом состоянии.

В медицинских учреждениях основной структурной единицей является отделение интенсивной терапии. За тяжелобольными пациентами постоянно осуществляется уход, за динамикой изменения показателей их здоровья наблюдают врачи. Перевод в обычную палату оформляется при устранении состояний, несовместимых с жизнью.

Прекращение реанимационных мероприятий

Все попытки восстановления жизненно важных процессов человека завершаются в следующих случаях:

• Проведение реанимации в течение 30 минут не дало результатов (10 минут, если речь идет о новорожденных).
• Зафиксирована биологическая смерть.

Кроме того, необходимо знать, что реанимация - такие меры, которые не осуществляются, если клиническая смерть является следствием прогрессирования неизлечимых патологий или последствий травм, которые несовместимы с жизнью.

В заключение

Возвращение человека к жизни может проводиться как врачами в медицинском учреждении, так и обычными людьми в любом месте, где находится пострадавший. Для этого необходимо знать основные этапы и способы осуществления реанимационных мероприятий.

Вернуть человека «с того света» (реанимировав после клинической смерти) для медицины сегодня — не проблема. Однако бывает, что пациент выходит из этого состояния с большими потерями, изменяется его сознание, а порой и вовсе отсутствует, и человек остается прикованным к аппаратам, перестав быть личностью.

Прогресс реанимации ставит новые этические проблемы: нужна ли такая реанимация человеку, когда от него остается только тело? Можно ли как-то побороть, взять под контроль побочные продукты успеха медицины?

Комментирует, но не дает никаких конкретных ответов врач-реаниматолог Игорь Ворожка.

Разбираемся с общими понятиями: клиническая смерть и смерть мозга

— Давайте начнем с вещей, хрестоматийных для врача. Что такое клиническая смерть?

— Клинической смертью считается полная остановка кровообращения. Внешне наблюдается остановка дыхания, отсутствие пульса. Если в этот момент оказать реанимационную помощь и успеть в промежуток от 3 до 7 минут, в большинстве случаев завести сердце получается.

Если это сделать ближе к седьмой минуте, могут начать отмирать клетки коры головного мозга. И тогда сердце будет продолжать биться, но пациент может превратиться в «овощ». Как говорят врачи, «без головы».

Если реанимационная помощь оказывается правильно, в полном объеме и своевременно, кровь попадает прямо в мозг, что позволяет избежать гипоксии (нарушения мозгового кровообращения, ведущего к сбою его функций – прим. Ред.). Сопутствующий риск — отек мозга, но теперь с этим успешно борются. И тогда спустя какое-то время пациент встает на ноги без последствий для головы.

— А чем от клинической смерти отличается смерть мозга, или то, что в медицинских документах называется «запредельная кома»?

— Диагноз «смерть мозга» означает, что абсолютно все функции головного мозга, всех его отделов, в том числе коры, не работают. Констатация смерти мозга устанавливается в результате нескольких исследований, главные из которых: реоэнцефалограмма, проверяющая наличие импульсов в подкорковых частях мозга, и многоуровневый тест на важнейшие рефлексы.

Если реоэнцефалограмма показывает синусоиду – «кривую на аппарате» — значит, есть надежда, что какие-то отделы мозга живы. Правда, в этом случае нет уверенности, что целостно восстановится сознание человека, его память, рефлексы. Здесь возможна терапия, но нет гарантий: такой человек может глотать, смотреть, но может не говорить, не узнавать родственников, останется прикованным к постели.

— Когда перед интервью я читала инструкции по определению запредельной комы, меня смутила фраза: «биологическая смерть чаще всего наступает на первые-вторые сутки после смерти мозга». Объясните, пожалуйста.

— Пример: в результате болезни или травмы у человека произошла остановка сердца. После реанимации его подключили к аппаратам: ИВЛ, электрокардиостимулятору – если сердце «не завелось». Этому больному вводят препараты, которые поддерживают деятельность организма.

Но, если его мозг умер, вся эта система жизнедеятельности, которой мозг рассылал команды — что и как делать — не восстанавливается, и через какое-то время начинается реакция распада. В печени накапливаются продукты распада – метаболиты, и она уже не справляется с тем, чтобы их перерабатывать: мозг-то молчит, не контролирует ситуацию. Начинается интоксикация.

Обычно этот процесс развивается в течение трех дней. И тогда, даже если сердце еще продолжало работать само, оно тоже останавливается. Наступает биологическая смерть.

— А известны ли в истории случаи, когда человек «запускался» после запредельной комы-смерти мозга?

— Я о таких случаях слышал, но сам не видел. Когда учился в медакадемии, нам о них рассказывали; можно сказать, что такие случаи уникальны. О таких пациентах даже написаны книжки.

В теории и в жизни

— Если, скажем так, в истории медицины нам известны чудеса, хотя процент их ничтожен, чем руководствуется врач, принимая решение отключить аппаратуру?

— Принимает такое решение не один врач, а консилиум. При этом учитывается множество факторов. Продолжительность ведения этого пациента, продолжительность ИВЛ, сопутствующие этому осложнения: пролежни, вторичная инфекция. Бывает, что и антибиотики не помогают, потому что бактериальная микрофлора к ним уже толерантна, а иммунитет на нуле. Тогда пациент погибает от вторичной инфекции.

Сопоставив все эти факторы и данные всех инструментальных методов, анализы крови, консилиум принимает решение об отключении ИВЛ. Есть специальная шкала с набором критериев.

Также учитывается, лежит ли пациент в отдельном стерильном боксе или в общей реанимации. В общей реанимации высок риск заражения внутрибольничной инфекцией других пациентов. Иногда на периферии, где с ведением таких пациентов плохо, просто сопоставляют несколько факторов, понимают, что с ведением такого пациента не справятся и принимают решение об отключении. В Москве, где есть необходимые препараты и с оснащением получше, борются дольше, хотя если присоединяется внутрибольничная инфекция, это все равно плохо.

— То есть, в какой-то момент смерть становится просто набором количественных показателей, ее можно буквально пощупать руками?

— Да, мы практически так и щупаем – светим, колем во время рефлексотерапии, смотрим – безнадежен пациент или небезнадежен.

«А если он проснется овощем?»

— Насколько знаю, такие же количественные стандарты существуют и для реанимации – по инструкции пациентов положено реанимировать определенное количество минут. А что на практике?

— Полгода назад был случай, когда мы реанимировали 245 минут – а вообще по нормативам — полчаса.

Такая долгая реанимация — уникальный случай, вообще нереально. Молодой парень, с очень тяжелым пороком сердца. Его готовили к операции, и вдруг он начал умирать. Мы ему делали сначала закрытый массаж сердца, потом открытый — хирурги, открывали грудную клетку. В итоге он ожил. Да, потом болел – был отек мозга, декомпенсация, полиорганная недостаточность, дыхательная. Но ему все-таки сделали операцию на сердце, он был переведен в палату и выписан, там все стабильно.

— То есть, по вашим словам я понимаю, что реанимировать надо до последнего?

— У нас говорят, «до победного».

— А умом в это время вы понимали, что парень может овощем проснуться, например?

— Где-то понимали, конечно. Но парень, во-первых, молодой, — ему девятнадцать лет. И мы просто чуяли, что надо идти до конца – литрами вводили специальные препараты. Но по мониторам мы видели, — надежда есть. Видим синусовый ритм – с нарушениями, но понимаем, что потом можем с этим побороться, есть такие препараты. Понимали, что уже все регламенты превышены, но шли до победного. И парнишку в итоге спасли.

Просто каждый специалист занимается своим делом. Например, журналист на войне, и мимо него летят пули. А он пишет. Ты — спасаешь. Ведь ничего ж неизвестно заранее точно: что будет именно с этим человеком. А вдруг все будет хорошо?

— Идете в атаку.

— Да. Понимаете, медицина – не математика.

Бывает, например: привозят пациента, операция аорто-коронарного шунтирования, прошла идеально — буквально от разреза до кожного шва. Мужчина, сохранный, пятьдесят лет, три шунта. После операции перевозим в реанимацию – вдруг асистолия. Смерть.

Или наоборот — пациенты с тяжелейшими отеками мозга, которых заводили, долбили разрядами, прожигали кожу прям до кости и качали до переломанных ребер – ломали просто грудину, но прокачивали сердце, чтоб «голова не отлетела». И в итоге им делали операции, делали послереанимационную пластику – и они возвращались, и все было нормально.

— Есть такое мнение, что сами врачи, которые представляют реанимационный процесс и возможные последствия при тяжелых диагнозах, просят: «Не откачивайте меня».

— Не сталкивался с таким. Видел другое. Например, начинается операция, и ты вводишь пациента в наркоз, объясняешь ему, что сейчас будет – его привяжут к столу, он заснет, объясняешь, что будет, когда он проснется. И несколько раз пациенты, особенно старшего возраста, просили: «Если я умру, не вскрывайте».

Помню, был случай – просто мистика какая-то, сейчас вспомнил его, до сих пор в голове не укладывается. Пациент занимался изготовлением памятников.

И вот ложится он на стол и говорит: «Если я умру, не вскрывайте. Но вообще я себе памятник уже выбил, с фотографией, полную дату рождения, только дату смерти не подписал».

И я стою, у меня мурашки по коже: «Что же он такое говорит?» Думал, я вообще сейчас операцию отменю. Но потом успокоился и решил: «Ладно, человек просто волнуется».

Этому пациенту сделали операцию. Все прошло идеально, хотя было тяжело — она шла двенадцать часов. Привозят его в реанимацию, он просыпается, все в норме. И вдруг – раз – остановка сердца. Мы его реанимируем полтора часа, но он умирает. Памятник пригодился.

— Как врачи справляются с тем, что сделали все, а человек умер? Получается, — что же зависит от врача?

— Когда так происходит, потом об этом все время думаешь, прокручиваешь ситуацию. Тем более операций в день может быть несколько: ты можешь выйти с одной и тут же пойти качать ребенка, который умирает при тебе.

Здесь важно себе повторять: ты не всемогущ, наверное, у человека судьба такая. И нельзя давать себе слабинку как специалисту – хирургу, реаниматологу или анестезиологу. Но я иногда плачу. Начинаешь думать над жизнью: «Почему он умер такой молодой?» Ты был вместе с ним, прошел через какой-то, в общем, ад, пытался выдернуть его у смерти, не смог. Эти мысли все время в голове. Я не знаю ответов.

Что чувствует врач, отключающий человека от аппаратов и забирающий его органы

— А еще вопрос, может быть, не к вам. Если на столе умирает человек, и вы понимаете, что он – потенциальный донор. То есть, он умер, но можно изъять органы и пересадить кому-то другому.

— Я несколько раз ездил на заборы сердца.

Помню, два месяца назад я ездил в одну московскую больницу. Парню двадцать три года, его просто избили возле метро, но чем-то так стукнули, что разбили голову на две части. Нашли его родственников, они подписали разрешение на забор органов. В почке нуждался ребенок, в печени — женщина и мужчина – на две доли ее разделили, в сердце – тридцатилетний мужчина. И вот подписаны все документы, пациент подключен к аппаратам, и ты стоишь на заборе, видишь эту открытую черепную коробку и начинаешь себя ставить на место этого парня.

Если б ты просто пришел, аппарат отключил – и все. Ведь уже констатирована смерть мозга, и ты знаешь, что через 2-3 дня во всем организме произойдут необратимые изменения. Не живут люди с разрубленной на 2 части головой. Но я должен еще и еще проверить все документы и поставить подпись, что я согласен на забор. А потом очень аккуратно вести динамику — чтобы не дай Бог сердце не пострадало от гипоксии, асистолии. Ведь сердце нужно забрать «живым», теплым.

Мне иногда снятся сны: пациент очнулся и говорит: «Почему вы берете у меня сердце?»

Вообще этот забор органов бывает тяжелее, чем даже неуспешная реанимация. Потому что там ты что-то делал, боролся со смертью, а здесь у тебя лежит труп живой. Ничего нельзя сделать, совсем. Вчера он жил, а потом ударили, или авария, или КАМАЗ наехал, – много случаев было.

И когда ты отключаешь аппараты, тебя всего трясет, потому что ты понимаешь: «Человек только что был, а теперь его нет». И у него начинают забирать органы.

А потом едешь с этим сердцем с мигалками по городу. Тогда ехали спасать тридцатилетнего мужчину. Он служил в армии, заболел ангиной, и у него началась тяжелейшая кардиомиопатия: сердце разрушилось, спасала только пересадка. Еще из клиники, где забирали органы, я сделал звонок, что везу сердце, а врачи сделали пациенту кожный разрез и начали выделять старое сердце. Здесь не теряется ни минуты.

И потом ты видишь то же сердце в другом человеке, оно работает как родное, и пациент с маской на лице после операции показывает тебе жестом: «У меня все хорошо!» И вот тут немного переключаешься, потому что, да, один умер, но благодаря нему спасли жизнь другого.

В тот раз спасли пятерых человек, они продолжат жить, продолжат свой род. И ты понимаешь, что это гуманно по отношению к ним – мы не дали им умереть. А про донора – опять думаешь про судьбу: ну кто знал на самом деле, что он к метро пойдет…

Врачи живут одним днем

Чем отличаются врачи от продавцов, от дизайнеров… Глядя на все это, на то, что вот можно пойти к метро и не вернутся, ты понимаешь ценность жизни. Буквально живешь одним днем. Врачи живут одним днем: прожил день – хорошо.

Я с детства хотел стать врачом, хотя в семье из врачей – только бабушка акушер-гинеколог. Есть те, кто учился для диплома, для галочки, те, кто зарабатывает деньги. Но те, кто фанаты, чувствуют каждую боль, каждую потерю, каждую ситуацию, которая происходит в больнице. Как губка, все через себя. Это очень тяжело, но необходимо.